Тихое интервью в грохоте времени с Борисом Гребенщиковым

Эпидемия и вынужденная самоизоляция в стенах собственного жилища стали для многих стимулом посмотреть на себя не только в зеркало и предпринять попытку разобраться с тем, что, как и для чего мы делаем. Ведь иногда нужно просто остановиться и задать себе или другим вопросы, на которые в обычное время нет ни времени, ни сил, ни даже повода… О чуде рождения строчки и интонации, о том, меняются ли люди со сменой эпох, и нужны ли Церкви особые методы привлечения молодых, а также о вавилонском шуме и тишине истины мы поговорили со знаменитым музыкантом, чьи песни отзываются в сердцах людей самых разных поколений, – Борисом Гребенщиковым.

Борис Борисович, тексты Ваших песен наполнены большим количеством образов, которые очень интересно разбирать Вашим слушателям. Скажите, а Вам самому удается по прошествии времени находить в них что-то новое?

– За много тысяч лет у человечества сложилась система образов и архетипов; и когда пишутся песни, эти образы связываются в строки и обретают новую жизнь в каждой песне. На каждом хорошем концерте это происходит заново; на каждом концерте песня для меня новая. Она всегда про то, что у меня в сердце сейчас. Поэтому скучно никогда не бывает.

Автор обычно закладывает в образы конкретный смысл, и тогда его легко прочитать, а бывает тексты настолько многослойные, что каждый видит произведение совершенно иным. Например, в песне «25 к 10» беспечный рыбак и начальник заставы – Чжуан-цзы и Инь Гун-ду, и песня тогда наполнена восточной философией, или в песне упоминаются Христос и апостол Петр – и она, следовательно, является размышлением христианина о своей жизни. Вы специально подбираете такие образы, или это выходит у Вас само собой?

– Песня выбирает слова, не я. Я только служу песне. И потом песня – никогда не «размышление»; в хорошей песне нет ничего задуманного; ее создаёт сам язык для настройки слушающих на жизнь. Хорошая строчка – чудо и всегда удивляет самого автора, потому что чудо нельзя придумать. Не зря старцы говорят, что «все беды от помыслов».

И потом, философия (любовь к мудрости) в мире одна, как и сама мудрость, как устройство мира, законы математики и физики; философии кажутся разными, потому что высказаны на разных языках. Не существует восточной и западной математики – она одна. Так же и философия. Законы невидимого мира, которыми занимается философия, так же одинаковы для всех, как и законы физики/математики.

Если говорить о песнях, правда о них одна? Или для одной и той же песни у каждого может быть своя правда? А можно ли так говорить вообще обо всем в жизни?

– Вопрос в том, что именно Вы хотите узнать, о какой правде речь? Правда комара и правда человека; правда ангела и правда купца – одинаковы ли? Задайтесь этим вопросом, и тогда станет ясен ответ.

Известно, что Вы изучали разные религиозные учения. Сейчас у Вас есть желание узнать что-то новое или углубиться в какое-то конкретное направление, которого уже касались?

– Мне безразличны абстрактные знания; меня интересует, как максимально счастливо прожить эту жизнь. И «изучал» – неверное слово; мне просто было интересно (и нужно) знать, что люди, жившие до меня, думали о том, как лучше всего жить эту жизнь.

Думаю, что Вас часто спрашивают о Вашей любимой музыке, а есть ли у Вас предпочтения в религиозной музыке?

– Я не совсем понимаю, что такое «религиозная музыка». Любая музыка – отзвук гармонии Вселенной, средство настройки психики человека, то есть имеет дело с невидимым миром. А значит, музыка вся духовна. Просто, видимо, бывают разные категории духовности.

В религиозной музыке разных традиций есть традиционные напевы, инструменты, музыкальные лады. Например, сейчас в большинстве христианских храмов в русскоязычных странах исполняется европейское партесное пение, а русская духовная музыка живёт только среди старообрядцев и горстки особо увлекающихся... Может быть, действительно «всему есть время под солнцем», и можно с этим смириться, или же стоит «держаться корней»?

– В православных церквях поют везде по-своему. В Петербурге одно, а на Афоне – другое. Наверное, у этого есть какая-то своя история, это не случайно обстоит именно так. Вопрос, видимо, формулируется по-другому: можно ли приказать всем церквям придерживаться одной музыки? И реально ли это? Не уверен. Никто же не мешает настоятелю любого храма выбирать ту или иную музыку для пения…

Действительно, в храме, построенном в стиле «ампир», будет странно слышать распевы XVI века. Тут, Вы правы, везде своя история. А настоятелю выбрать пение порой мешает банальное отсутствие певчих и регентов, владеющих традиционным русским или византийским пением. Проблема именно в этом. Многим хотелось бы: пойду петь, как в Киеве при князе Владимире, пусть меня научат! А учить-то почти уже и некому. Возникает чувство досады, что мы столько всего растеряли... В «век Ютуба и мессенджеров» все меряется лайками и подписчиками. Здесь Вы далеко впереди официальных церковных каналов. Скажите, чего, по Вашему мнению, не хватает современной Церкви, чтобы заинтересовать молодежь?

– А зачем ей заинтересовывать молодежь? Массовые медиа – это инструмент рекламы, в них активны те, кому нужно что-то продать. Разве Церкви нужно что-то продать? Как говорил Христос, пойдёте в мир и мир вас не примет... Церковь и торговля несовместимы. Не Он ли выкидывал торговцев из храма?

На Ваш взгляд, какой самый положительный момент в жизни современной молодежи, а какой самый отрицательный?

– А чем современная молодежь отличается от несовременной? Что-то поменялось в устройстве людей? Названия модных ритуалов меняются, а человеческие нужды все те же. И потом существуют разные уровни образованности: кого-то готовят для завода, кого-то – в структуры власти. Так было всегда и есть сейчас. Те, кто жуют предложенную обществом жвачку, проигрывают; выигрывают те, которые думают и учатся сами.

Вы правы, в устройстве людей ничего не поменялось, но перемены во времени чем дальше, тем стремительней. Наверное, стоит в это интересное время заинтересовать молодежь не конкретным путем, а возможностью поиска этого пути, как Вы считаете?

– Заинтересовать молодежь – как печально звучит... Как будто молодым соображать не свойственно, и их нужно, как стадо, куда-то заманивать… Печальнее всего, что, видимо, так и есть.

Не знаю. Я вырос в то время, когда за посещение церкви могли выгнать с работы или с места обучения. Поэтому меня «заинтересовывать» было не нужно. Я интересовался сам.

А в чем перемены? В технологиях работы с информацией – да; а в чем еще?

Думаю, что, как следствие, с памятью и построением причинно-следственных связей. Каждое время старается об этом напоминать... Борис Борисович, в 2012 году Вы беседовали с семинаристами, будущими священниками, в Московской духовной академии, что вызвало большой резонанс среди верующих. Сейчас, в 2020 году, у Вас есть желание поучаствовать в подобной встрече, может быть, даже более масштабной – не только с семинаристами, а просто с православной молодежью?

– Простите меня великодушно, но у меня нет никакого желания «беседовать». Я не считаю себя ни оратором, ни учителем. Мое дело – создавать, а не разговаривать.

Борис Борисович, каким бы Вы хотели видеть современного православного священника?

– Достойным уважения человеком.

Вавилон – он еще жив? Если да, то, как его узнать?

– Вавилон – это государственная система управления (а значит – и подавления) людьми.

Истина – это тишина и свет внутри; Вавилон – это шум снаружи.

По материалам: https://prichod.ru/orthodoxy-everywhere/36582/   

Подготовил Георгий Мамонов

 студент Сретенской духовной семинарии,

организатор и участник #пмпбогдарня2017